Они носятся на костылях по футбольному полю с удивительной скоростью. У каждого нет или руки, или ноги: мальчишки подорвались на минах. Для этих чеченских подростков, которых война сделала инвалидами, футбол - это второй шанс в жизни. На их лицах - глубокая сосредоточенность и радость от игры. Поразительная жажда жизни. "Если бы вы их видели полтора года назад, когда я их подобрал, - это были ходячие тени! Они были такими робкими, даже стыдились самих себя. Сегодня они совсем другие", - говорит их тренер Руслан.

Такой же жаждой жизни веет от развалин Грозного. Через шесть лет после полного разрушения города российскими войсками здесь появляются первые признаки восстановления. Некогда пустынные улицы заполнены прохожими, прогуливающимися без всякой видимой цели, и машинами, которые куда-то несутся, поднимая облака пыли. Российские военные посты, забаррикадировавшиеся за мешками с песком, по-прежнему стоят, но контроль стал менее навязчивым. На первых этажах зданий, еще несущих следы разрушений, работает масса магазинчиков. Тротуары многих центральных улиц заново заасфальтированы, немало зданий отремонтировано: например, Дом печати, чьи дымчатые стекла сверкают под палящим солнцем.

Перед бывшим дворцом сепаратистского президента Аслана Масхадова, перекрашенным в пастельно-розовый цвет, работает фонтан, посажены аллеи и разбиты цветники, чтобы жители могли гулять здесь, не утопая в грязи и пыли. Тут даже открыто небольшое кафе с зонтиками от солнца. В посетителях недостатка нет. Когда сидишь здесь, если не смотреть в ту сторону от площади, где по-прежнему видны скелеты разбомбленных зданий, на несколько минут возникает ощущение, что находишься в нормальном городе. Мимо проходят две симпатичные девушки с распущенными волосами, без платков и на высоких каблуках.

Восстание из руин. "В Грозном снова появились элегантные женщины", - отмечает Зарема (некоторые имена в статье изменены по соображениям безопасности. - Le Figaro). Сидя у фонтана, эта журналистка, чье сердце билось за республику Ичкерия (сепаратистское название Чечни), начинает вслух мечтать о возрождении "ее города" - того, который стоял здесь 12 лет назад. "Грозный был самым красивым городом края", - в грустью говорит она. Его называли кавказским Парижем. Особенно хорошо Зарема помнит огромный ботанический сад, ныне исчезнувший; было и где посмотреть на разных животных. "Ах, если бы можно было увидеть довоенный Грозный!"

Вспоминая о прежнем городе со слезами на глазах, журналистка говорит, что ее не покидает ощущение тоски. Потому что всего в нескольких сотнях метров от нового фонтана местные жители каждый день видят груды камней и пробитые пулями стены домов. А главное, говорит Зарема, воскрешение из руин, которое сегодня можно наблюдать в Чечне, останется всего лишь обманом зрения, если не изменятся методы. "За несколькими отремонтированными зданиями прячутся страх и полнейший произвол", - говорит она, высказывая общее мнение.

Теперь этот произвол имеет облик невысокого человека с рыжей бородкой и близко посаженными серо-зелеными глазами, в которых сквозят нетерпение и хитрость. У Рамзана Кадырова - человека, которого Москва поставила руководить приведением Грозного в порядок и который недавно с помпой отпраздновал свои первые 100 дней на посту премьер-министра, - руки замараны кровью. Много крови, шепчут чеченцы. Свои "верительные грамоты" от российской власти он получил в качестве командира свирепой частной милиции, которая активно занялась борьбой с партизанами, пытая, похищая, устраняя любого, кто попадал под подозрение. Довольные результатом, российские военные немного "подвинулись", чтобы уступить ему место во имя "чеченизации" борьбы с терроризмом, объявленной Владимиром Путиным.

"Это бандит, и действует он соответствующим образом", - прямо говорит Анна Политковская, единственная российская журналистка, которая еще освещает события в Чечне в независимом духе. Грозный, или восстановление с помощью кнута...

Многие чеченцы, уставшие жить среди руин, принялись превозносить нового героя, который обещает за год отстроить чеченскую столицу, искоренить пьянство и наркоманию, а в центре города поставить самую большую на Кавказе мечеть. Кадыров действительно добавил к политике кнута немного пряников. Молодежи нравятся концерты рок-групп, которые он за большие деньги приглашает из Москвы. Старики довольны его жестами в адрес сел, которые с просьбой подвести газ обращаются к нему лично. "Если бы сегодня проводились выборы, он получил бы 100 процентов голосов", - с удивлением и горечью говорит Зайнап Гашаева, активистка организации "Эхо войны".

Приходится раскошеливаться. Впрочем, рассказы людей заставляют усомниться в реальности объявленного возрождения. За чисто советским культом личности Рамзана - на больших плакатах он изображен вместе с улыбающимся Владимиром Путиным - скрывается изнанка, не оставляющая особых надежд. Например, молодой предприниматель Шамиль, купивший в городе небольшой продовольственный магазин, рассказывает о самом натуральном рэкете, возведенном в систему. Ему пришлось раскошелиться, перечислив деньги в фонд Кадырова (таинственную структуру, по идее, финансируемую за счет банковских кредитов), когда тот потребовал от него 10 тысяч долларов на возведение огромной статуи отца, убитого боевиками-сепаратистами. С каждым новым проектам требования повторяются.

Чиновникам систематически недоплачивают зарплату: это стало обычной практикой. Муж Мариет, учитель английского языка, уже несколько месяцев получает только половину заработка в 3 тысячи рублей: остальное идет якобы на восстановление республики. "Остается подчиняться. Иначе пропадешь. В этой стране единственная гарантия - это понравиться Рамзану", - говорит Шамиль.

Тем, кто отказывается, "перекрывают кислород". Так было с директором чеченского национального театра, которому удалось убедить правительство начать восстановление театрального здания. Строительство шло полным ходом, когда его попросили поставить грандиозный спектакль во славу Рамзана. Директор отказался. Работы были прекращены.

"Нельзя отрицать, что изменения к лучшему есть", - отмечает, однако, директор городского музея, в котором десятки тысяч экспонатов были разграблены или уничтожены. Он даже добавляет, что нормализация кажется нему "необратимой". Но трудно поверить, что он действительно так думает. Он слишком хорошо знает историю Чечни, которую столько раз восстанавливали, а потом опять разрушали! "Ему приходится быть осторожным, - говорит журналистка. - На его месте я поступала бы так же".

Ведь по Грозному рыщет смерть. В любой момент кадыровцы или российские федералы могут схватить неугодного человека. Виновного и безвинного. "Это же агентократия", - говорит Андрей Миронов, сотрудник организации "Мемориал". По словам правозащитников, активнее всего сейчас действуют оперативно-розыскные бюро (ОРБ). Они занимаются "адресными" похищениями молодых людей, которых заставляют признаваться в преступлениях, чаще всего придуманных. На допросах под пытками те в конце концов признаются в связях с партизанами. После этого упомянутое бюро передает их прокуратуре, которая использует их показания для передачи дел в суды.

"Организована гигантская машина массового судебного террора, призванная продемонстрировать эффективность борьбы с терроризмом и оперирующая совершенно бессмысленными цифрами", - говорит представитель гуманитарной организации.

Безжалостные кадыровские батальоны "Юг" и "Запад", а также федеральные войска продолжают творить бесчинства. Иногда они носят "адресный" характер. Иногда, при зачистках подозрительных сел, их жертвами становятся случайные люди. Именно так 9 апреля бесследно исчез Булат Челаев, водитель грозненского отделения организации "Мемориал". С тех пор как у въезда в Серноводск его задержали сотрудники российской военной разведки ГРУ, его никто живым не видел. Отец искал его везде, он дошел даже до самого премьер-министра Кадырова. В конце концов ему дали понять, что, если он прекратит шуметь, ему отдадут тело Булата. "С кого тут спрашивать?" - задается вопросом активист "Мемориала".

Постоянно сталкиваясь с угрозой попасть под этот каток, чеченцы мрут как мухи. От сердечных приступов, от рака. "Если бы вы только знали, как печально здесь жить!" - вздыхает Зулай Багалова, знаменитая актриса, создавшая гуманитарную организацию и газету. Зарплаты до смешного малы. Всюду безработица.

Чечня без чеченцев. Даже Зулай с ее связями не получила ни малейшей помощи на восстановление своей квартиры на улице Розы Люксембург, в здании бывшего Дома художников. Как и всем жителям республики, ей пришлось самой тянуть провода с улицы, чтобы в доме был свет. То же касалось газа и стройматериалов, с помощью которых она постепенно восстанавливает разбитые бомбами лестничные клетки. "Все мечтают уехать, оставить Чечню русским. Я не понимаю, почему они мешают нам уезжать отсюда. Они же мечтают о Чечне без чеченцев", - грустно говорит она.

Как рассказывает она, у тех, кто не уезжает, остается лишь один выход: согнуть спину. Сделать вид, что ничего не произошло. Забыть все и забыть себя самого. Конечно, это невозможно. Чечня - это огромная рана. Океан смертей, страданий и унижений, которые никогда не будут забыты в обществе, где в традиции месть до седьмого колена. Поэтому люди, стиснув зубы, ждут нового восстания.

"Это не первая война, и последней она не будет. Каждые 50 лет она повторяется, - - утверждает старый чеченец, работавший в сепаратистском правительстве. - Сопротивление будет продолжаться, потому что свободу мы любим больше, чем жизнь. А еще потому, что насилие властей пополняет ряды партизан".

На выезде из Грозного нашу машину останавливает российский солдат в каске и с автоматом Калашникова. Наш водитель Тимур в солнцезащитных очках выходит из машины предъявить документы. "В этих очках у тебя бандитский вид, - говорит ему русский. - Сними!" Тимур отвечает, что вид у него, может быть, и бандитский, но он "ходит без оружия". Солдат криво улыбается. "Все здесь очень хрупко, - говорит Тимур. Каждую минуту я помню, что из-за любого неосторожного слова моя жизнь может круто измениться. А русские действительно заинтересованы в восстановлении Чечни? Что решит преемник Путина? Мы все живем с ощущением, что каждый новый день может стать последним".